Осенью 1941 года в Кобрине власть военной комендатуры перешла к гражданской – «цивильмахту», воплощением которой стал гебитскомиссариат. Были определены границы гетто, куда согнали лиц еврейской национальности, разделив их на две группы. Первую группу - гетто «А» - составляли те, кто имел профессию, владели хорошими навыками или были просто физически крепкими. Гетто «А» представляло собой территорию, ограниченную улицами Суворова, Интернациональной, Октябрьской, Первомайской, Кирова. Те, кто не имел особых навыков, не отличался здоровьем, были определены в гетто «Б». Его территория начиналась от площади Свободы, занимала участок по левой стороне улицы Советской и включало улицы Спортивную, Белорусскую, 17 Сентября, заканчивалась берегом Мухавца. Границы в этом гетто были условными, отсутствовало даже ограждение. Все явно показывало на то, что оно носит кратковременный характер. Заключенные сразу почувствовали свою обреченность – понимали, что их ждет смерть, возможности спастись практически не было.
Переселение местных жителей производилось в очень сжатые сроки. С отводимых под гетто улиц выселялись все жители, независимо от национальности. Им предоставлялось на выбор оставленное евреями жилье. Гетто управлялось собственным административным самоуправляемым органом – «юденратом». Помимо разнообразных иных служб в распоряжении юденрата имелась своя полиция, вооруженная резиновыми дубинками. Направляемые на работы за пределы гетто евреи шли строем под конвоем полицейских. Ходить по тротуару им запрещалось. Каждый должен был носить нашитый на плечах желтый кружок, называемый позорным пятном. Этот яркий кружок был заметен издалека. Любое общение местных жителей с евреями преследовалось, тем более запрещалось оказывать им помощь.
В страшных условиях, тяжелом труде, моральном угнетении и физическом избиении прошла для евреев суровая зима 1941- 1942 года, а за ней и весна. В июне 1942 года все население гетто «Б» в количестве около 2 тыс. человек было доставлено до станции Бронная Гора. Здесь вместе почти с пятьюдесятью тысячами другими евреями Брестской области они были зверски расстреляны.
Жизнь обитателей гетто «А» продлилась ненамного дольше. Их трудом пользовались немецкие оккупанты, что вселяло евреям маленькую надежду на спасение. Но они ошиблись. Расправа над свыше чем 4 тыс. человек, которых согнали на южную окраину Кобрина, состоялась осенью 1942 года. Операция была тщательно продумана и выполнена с предельной немецкой аккуратностью. Заранее было вырыто четыре огромных рва, по всему периметру места расправы выставлено оцепление немецких автоматчиков, чтобы не было ни малейшей возможности сбежать. На месте трагедии, которое в народе называют долиной смерти, в 1975 году был установлен памятник. Надпись на памятнике сверху гласит: «На здешних полях с октября 1943 г. по май 1944 г. немецко-фашистскими захватчиками были расстреляны свыше 4500 мирных жителей г. Кобрина и района. Пытаясь скрыть следы злодеяний, гитлеровцы перед бегством из Кобрина в 1944 г. выкопали и сожгли останки своих жертв». Надпись внизу отдает не меньшей болью: «Тут захаваны каля 4500 яўрэяў горада Кобрына, якія загінулі ў кастрычніку 1942 года ад рук фашысцкіх захопнікаў. Няхай будзе блаславёна памяць загінулых.”
В трагические дни волна проверок прокатилась по пустому гетто. Немцы взламывали двери, проверяли чердаки и подвалы, приусадебные участки, землянки, предполагая, что евреи заранее могли вырыть себе убежище для укрытия. Больных и стариков расстреливали на месте. Только самой маленькой горстке евреев удалось спастись – рискуя собственными жизнями, кобринчане им помогали.
Страшная участь постигла и евреев, живших в населенных пунктах Кобринщины. В годы войны в Новоселках было свое гетто, которое состояло из 6 домов, обнесенных колючей проволокой. Просуществовало оно недолго. Уже 1942 году всех евреев из деревни вывезли на подводах на окраину Дивина, куда согнали и местных евреев. Была среди заключенных Эстер Олергант, которую в народе называли Гесторкой. До войны она являлась депутатом в местном Совете. Когда немцы приказали перед расстрелом снять с себя вещи, Гесторка отказалась это делать. Не дожидаясь команды «огонь», один из фашистов заколол ее штыком. Случайным свидетелем страшной картины расстрела стал Александр Блеян, который потом рассказал увиденное односельчанам.
Черный след Холокоста прослеживается и в журнале боевых действий 310-го полицейского батальона, в котором фашисты подробно описывали все свои действия, совершенные против мирного населения. Вот некоторые из них.
17 октября 1942 года. «Патруль в населенных пунктах Блоты-Вельки и Ляхчицы ничего не нашел. В Подлесье расстрелян один еврей. 9-я рота высылает отряд в Николаево, что на восток от Хабовичей. Там расстреляны 7 пособников бандитов и 3 еврея. Уничтожено одно подворье.»
19 октября 1942 года. «9-я рота высылает карательные отряды в Блоты-Вельки и районы на юг и север от Хабовичей. Около Бельска и Корчиц расстреляны евреи. Посланный в Михалин карательный отряд 10-й роты ничего не нашел. Разведка в районе севернее Антонова не дала результатов. На дороге «Брест - Кобрин» расстреляно 5 евреев.»
22 октября 1942 года. «Около Франополя 10-я рота проводит разведку для подготовки одной операции и расстреляла 23 евреев.»
23 октября 1942 года. «В Каменце-Жировецкой 11-я рота расстреляла 21 еврея.»
25 октября 1942 года. «В Блотах-Вельких расстреляно 8 евреев, в Хабовичах - 2, в Чернянах – 4 еврея из Бреста, расстреляно 5 человек, которые сбежали из Заболотья. В Великорите расстрелян 81 человек - евреи дорожно-строительного лагеря.»
1 ноября, г. Кобрин. «9-я рота заканчивает операцию по уничтожению евреев в Самарах. Было расстреляно 80 человек. 10-я рота продолжает уничтожение евреев в Пинске. 3-й взвод 11-й роты арестовал двух евреев, что сбежали из Бреста, и наказал их.»
В 2023 году исполнится 78 лет со дня окончания войны, но кобринчане, как и весь белорусский народ, помнят и будут всегда чтить память о каждом, кто стал жертвой фашизма. Тропа к обелискам, памятникам, могилам, где они захоронены, не зарастет никогда.
