Согласно документам архива КГБ, бандитские действия украинских националистов на территории Кобринского, Антопольского, Дивинского районов (сегодня – часть Кобринщины) осуществлялись вплоть до середины 50-х, о чём свидетельствуют регулярные отчёты партийного руководства в вышестоящие органы. Чаще других фигурировала в них кличка Ермак. Однако в процессе детального изучения документов выяснилось, что этот бандеровский главарь, своей жестокостью нагонявший страх на всю Кобринщину и окружающие районы, – это лишь одно из звеньев в цепи антисоветского террора.
Дорога в ад
Некоторые подробности о деятельности бандформирований были получены правоохранителями в ходе допросов сдавшихся или захваченных во время боевых операций бандитов. Так, из протокола допроса некоего Лытюка, которого арестовали ещё в декабре 1944 года, узнаём о том, как комплектовались бандитские подразделения. Лытюк рассказал следователю, что в июне 1944 года в Повитье, где он работал у немцев на рытье окопов, на легковой машине с двумя немецкими офицерами приехал украинец в немецкой форме по прозвищу Двигун. На собрании он объявил о наборе добровольцев на службу к немцам. Лытюк записался и уже на следующий день в составе группы из двенадцати человек был отправлен в город Янов (Иваново) в немецкий штаб, куда съезжались такие же добровольцы из близлежащих районов. После нескольких общих вопросов немцы выдали новобранцам обмундирование (брюки, френчи, ботинки, белье) и оружие (Лытюку вручили бельгийский пистолет и ручной пулемет) и стали обучать тактике ведения боя. Через неделю от немецкого командования Двигун получил приказ доставить свою сотню в Повитье. «В начале июля мы прибыли Хабовичи и там встретились с подразделениями, которыми командовали Орлик и Ермак. Из Янова выехали в немецком обмундировании, везли с собой на двух подводах запасы вооружения, боеприпасов и продовольствия. В Хабовичах переоделись в штатское, а немецкое обмундирование, лошадей, запряженных в телеги, и запасы оружия с боеприпасами оставили Орлику, так как получили задание – идти с немцами за Припять и совершать там диверсионные акты: взрывать мосты, железнодорожное полотно, пускать под откос советские составы и убивать командиров Красной армии. Прибыв за Припять, мы расположились в лесу недалеко от города Любешова (сейчас Камень-Каширский район Волынской области). Там я пробыл недели три в сотне Двигуна, а потом заболел и пошел к врачу в банду «Поноз» и, когда возвратился (это было в конце августа 1944 года), то своей банды на месте не нашел. Я пошел в Дивинский район и пристал к банде Орлика», – рассказал Лытюк. За три недели в банде Двигуна Лытюк участвовал в убийстве двух человек из советского актива (привели в лес и расстреляли), а также ходил по селам и угрожал населению расправой, если они будут выполнять хлебопоставки государству.
Предательство бывает многоликим
В банде Орлика Лытюк пробыл следующие три недели, в середине сентября 1944 года примкнул к банде Ермака, входившей в состав бандформирования под командованием Яра. Рассказывая о численном составе данного бандформирования, Лытюк дал понять следствию, что против советской власти на белорусских землях действует организованная украинскими националистами разветвлённая сеть, напоминающая соты. Сотней, орудовавшей на нашей территории, руководил сотенный Яр, четовыми у него были Ермак, Трутько, Безулин и Стах, роевыми – Храбрый, Наливайко, Мак, Грицько. В сотне в разное время насчитывалось от 70 до 100 человек, были среди них опытные подрывники и минёры, которые прошли специальные курсы. Они и готовили основные теракты. Из оружия, которым пользовался Лытюк, были упомянуты тол, бикфордов шнур, 1 миномет, 4-5 автоматов, их держали при себе только четовые и сотенный, остальной состав был вооружен русскими и польскими винтовками, на каждую винтовку было от 10 до 20 патронов. Была ли у сотни база, где хранилось оружие, рядовые бойцы не знали. Для добычи продуктов всегда выделялась группа бандитов, которая ходила по селам и забирала хлеб и скот у местных крестьян. Побирались, мародёрствовали, бряцали оружием, стреляли без разбору, кочевали из банды в банду – таковы основные действия рядовых в бандформировании. Сознался Лытюк и в том, что принимал участие в уничтожении коммуникаций на территории Дивинского района, вёл бои с воинскими частями, однажды застрелил командира Красной армии, после чего снял с него сапоги, китель, взял часы, наган, винтовку и щедро разделил трофеи со своими поплечниками. О других убийствах не говорил, так как, по его словам, уничтожением советско-партийных работников в основном занимались боёвки, ибо это была их задача. В частности, по Антопольскому району работала боёвка Шкильного, по Дивинскому району – боёвка Тура, боёвка Орлика, под командованием которого находился Лытюк поначалу, орудовала в Самарах. Точное количество убитых бандой мирных граждан и факты захвата военных Лытюк также назвать не смог, так как банда была разделена на 4 группы. Три группы под руководством Ермака, Трутько и Стаха всегда ходили на выполнение боевых заданий, а группа под руководством Безулина, в которой состоял Лытюк, только занималась сбором продуктов питания. Спустя время повышение по службе заслужил и Лытюк – был назначен роевым (командиром отделения). Он имел в подчинении 6 человек, которым сам отдавал команды угрожать и грабить. Подразделение Лытюка неоднократно принимало участие в запугивании и грабежах крестьян из деревень Болоты, Доброе, Хабовичи, Руховичи, Дивин и других. Продукты брали для всей сотни.
Сколько веревочке ни виться, а конец будет
Во время допроса Лытюк рассказывал и об отношениях внутри банды, характеризующих участников бандитского сопротивления как людей без чести и совести. «В рейд за провиантом из Хабовичей в Повитье нас шло 6 человек. Дойдя до Дивинского озера, мы разделились: четыре человека пошли в одну хату, а я с Федором Иващенко в другую. Планировали поесть и собраться около озера. Мы с Иващенко пришли в условленное место, где нас остановила разведка бульбовцев и привела к Яру. После короткого допроса Яр предложил нам остаться у него», – рассказывал Лытюк. На вопрос следователя: «Где сейчас Иващенко?» он пояснил, что его напарник был расстрелян Яром в октябре 1944 года около деревни Большие Болоты Кобринского района за то, что во время боя (это красноармейцы производили облаву) бросил пулемет. Когда вырвавшиеся из оцепления бандиты собрались в условленном месте в деревне Болоты, Яр в присутствии всех поинтересовался у Иващенко, где пулемет, и, услышав, что оружие брошено, тут же расстрелял Иващенко. Сотня Яра, как и другие сотни, орудовавшие на территории области, подчинялась некоему Верховынцу, который находился в Ратновском районе. Периодически он выезжал в места дислокации сотен, проводил беседы с командирами. Лытюк его видел лишь однажды. «Лет 35-40, среднего роста, толстый, волос черный, зачесывает назад, борода черная, но бреет. На шинели погоны без знаков различия, носит шапку кубанку серого цвета, разговаривает на украинском языке», – таким запомнил куратора беспорядков их исполнитель. После визита Верховынца в сотню Яра роевые предупредили подчинённых о том, что нужно скрываться лучше, огней не разжигать и без разрешения никуда не отлучаться. Сотня Яра все время находилась в островах около деревни Хабовичи, в Повитьевском лесу, в кустах около Дивина и около села Большие Болоты. Места нахождения меняли часто – дольше одного-двух дней на одном месте не задерживались. 12 декабря под Большими Болотами сотню Яра разбили, бандиты разбрелись кто куда: одни пошли в Повитье и сдались, другие разбежалась по домам или спряталась в лесу. Лытюк же присоединился к руководителю Повитьевской боёвки Туру, который имел банду из 15 человек. «О существовании этой боёвки я узнал от роевого Храброго вскоре после прибытия в банду. Были на примете и другие боёвки: у Шкильного человек 20-25, Орлик имеет человек 20. Он ранее командовал сотней, но её разбили, и его за это разжаловали. Дивинскую и Осовскую боёвки возглавляет Веснянка. Со слов роевого Тура я узнал, что всеми боёвками, находящимися в Дивинском и Антопольском районах, руководит житель деревни Повитье Бондаренко», – рассказал во время допроса Лытюк. В боёвке Тура Лытюк провёл пять дней и был задержан на одном из хуторов Антопольского района. 16 декабря 1944 года бандгруппа в количестве 17 человек, набрав у местных крестьян хлеба, разместилась на ночлег в отдалённом заброшенном доме. Утром хутор был окружен военными. Бандитам предлагали сдаться, но роевой Тур выскочил на улицу и открыл огонь из автомата по красноармейцам. В результате перестрелки Тур и ещё трое бандитов были убиты, остальные побросали оружие и сдались в плен.
Это была политбанда!
Обвиняемый Карпук, состоявший в той же банде, во время допроса был более разговорчив. Он рассказал, что в банду УПА вступил добровольно, чтобы вести вооруженную борьбу против советской власти и избежать службы в Красной армии. Пояснил, что главарем банды являлся «украинский националист под кличке Яр», а его заместителем был Ермак – националист из местных. Непосредственно с бандой Яра Карпук по заданию главного штаба УПА, находившегося в местечке Самары Волынской области, принимал участие нападении на бойцов Красной армии. Так, в августе 1944 года в районе деревни Большие Болоты Киселевецкого сельсовета Кобринского района напал на ехавших на подводе 3 красноармейцев, у которых отнял оружие. Присутствовал при избиении депутата сельского Совета Панасюка и двух сельских активистов Салея и Ворона. Избивали их, по словам Карпука, Ермак, Яр и Храбрый, а Карпук конвоировал их в деревню Болоты для дальнейших разбирательств. Судьба сельских активистов ему неизвестна. В октябре 1944 года политбанда, как называл свою организацию Карпук, в деревне Большие Болоты произвела нападение на группу бойцов-минеров, в результате было убито 3 красноармейца, 2 ранено и у двенадцати отнято оружие – винтовки русского образца. Карпук при этом вёл стрельбу из ручного пулемета, пока тот не испортился. Затем в деревне Руховичи вместе с бандой производил нападение на дом председателя сельсовета, у которого с деловым визитом находился работник НКВД. Основную кровавую работу выполнила специальная группа бандитов, которая обстреляла и подожгла дом. Карпук с другими братьями по оружию обеспечивал безопасность боевиков. «Убили кого или нет из лиц, находившихся в доме председателя сельсовета, мне неизвестно, так как банда ушла из Руховичей после ответной стрельбы по бандитам лицами, находившимися в доме», – ответил он. В конце октября 1944 года по заданию бандглаваря Яра Карпук в составе специальной группы бандитов участвовал в поджоге моста между деревнями Хабовичи и Ягвиново, что в 3 километрах от Дивина. В момент поджога моста Карпук находился в дозоре, наблюдал за местностью на случай появления бойцов Красной армии или других военных. Мост уничтожили с той целью, чтобы затруднить передвижение автомашин и другого транспорта с войсками и грузами, проходивших в этой местности на фронт или на преследование банд УПА. 18 ноября 1944 года с бандой Яра обвиняемый возле Антополя принимал участие в бою против войсковой части Красной армии, лично стрелял по бойцам из ручного пулемета венгерского образца, точно видел, как его выстрелом был убит один красноармеец. Других жертв не рассмотрел. Под селом Доброе Антопольского района банда произвела нападение на бойцов Красной армии, ехавших на подводе за сеном, правда, получила отпор со стороны красноармейцев. 1 декабря 1944 года на Добровских хуторах Антопольского района вместе с бандой Яра оказал вооруженное сопротивление войскам Красной армии, где сам был ранен в бедро, но несмотря на это продолжал стрелять по красноармейцам. Карпук признал также, что, находясь в политбанде УПА, вместе с другими систематически занимался грабежом, нападал на Болотинские, Хабовичские хутора и другие населенные пункты Дивинского и Кобринского районов, забирал скот и продукты питания. Такие откровения подтвердили факт развязанного националистами геноцида против местных жителей и советских партийных работников. Виновники были преданы суду.
