Родилась Александра в деревне Андроново. В начале Первой мировой войны ее отец ушел на фронт, а вскоре солдатка с Брестчины с четырьмя детьми на руках, старшей из которых, Шуре, едва исполнилось десять лет, была эвакуирована под Оренбург. Там они и встретили революцию. В большом селе, вёрст за семьдесят от железной дороги, началась новая жизнь. Шура училась в средней школе. По вечерам – бурные споры, диспуты. Молодежь не унималась до полуночи: обсуждала новинки литературы, озвучивала, казалось бы, невероятные мечты о будущем. И на комсомольские собрания, и на субботники, и на занятия всеобуча – всюду поспевала Шура Федосюк.
Когда закончилась война, Иван Федосюк отыскал свою семью под Оренбургом и решил, что пора возвращаться на дедовскую землю. Долгим, трудным и трагическим оказался этот путь.
Поезда с беженцами медленно тянулись на запад. В эшелонах свирепствовали голод и сыпной тиф, которые беспощадно косили людей. Первым умер отец, а затем и мать. Их похоронили на каком-то неведомом полустанке. Вскоре умерли брат и сестра Шуры. Скорбный путь к родному дому девушка продолжила с младшим братом Павликом, но вскоре и сама почувствовала недомогание. На узловой станции Барановичи ее в горячечном бреду санитары вынесли из вагона и поместили в тифозный барак. Павлика определили в приют. «Как выжили тогда, одному богу известно», – не раз говорила впоследствии Александра Ивановна.
В уездном городе Кобрине шестнадцатилетнюю Шуру и двенадцатилетнего Павлика ждали новые потрясения. Первым, кого увидели дети, ступив на родную землю, был усатый польский жандарм.
- Мы вернулись из беженства. Куда нам идти? – спросила у него девушка.
– До холеры, пся крэв! – сквозь зубы пробурчал усач.
Схватив брата за руку и подцепив нехитрые пожитки, Шура бросилась прочь. Так состоялась первая встреча Александры Федосюк с Польшей Пилсудского.
Мечтая о встрече с домом, девушка и не подозревала, что Кобринщина уже не та. В 1920 году буржуазно-помещичья Польша при прямой поддержке империалистов Запада отторгла от Советской республики западные части Белоруссии и Украины, что было величайшей несправедливостью и трагедией для белорусского и украинского народов.
Сироты брели в сторону Андронова. Они остались совсем одни в большом и холодном мире, где не было у них ни одной родственной души и никому не было до них дела.
Нужда гнала их по чужим людям. Крестьяне-бедняки жалели детей и хотели бы им помочь, но не имели возможности: в каждой семье было достаточно своих голодных ртов. С отчаянием в душе пошла Шура просить работу у пана Зелинского, на которого впоследствии несколько лет работала от зари до зари. Мечта о школе была похоронена навсегда. Но ничто не могло истребить мечту девушки о человечной жизни, которую она познала на Урале. Ее душа противилась несправедливости, с которой сталкивалась она на родной земле.
Случай свел Шуру с честными умными и понимающими людьми. Сначала они встречались как будто случайно, потом стали договариваться о встречах где-нибудь в лесу, на обочине дороги, на отдаленном хуторе. Так открылись двери в ее политические университеты. Созревшая в ней классовая ненависть обогащалась революционным сознанием. Стремление к высоким идеалам, желание бороться против поработителей совпало с тактикой революционной борьбы.
В середине мая 1925 года Александра Федосюк была принята в ряды Коммунистической партии. Сознательно вступив на революционный путь, она стала профессиональным революционером-подпольщиком. Она была вожаком молодежи, вела агитацию среди крестьян, ремесленников, ночью печатала, а днем распространяла листовки. Пропагандистскую литературу из ее рук получали активисты из других уездов западного края. Немногие крестьяне – самые преданные и надежные друзья – знали ее не только как Шуру Федосюк, но и как «Надю», «Стасю», «Дашу»: под этими именами действовала молодая революционерка.
Довелось познакомиться ей и с тюрьмами панской Польши. Но выходя на свободу, она возвращалась к тому, что стало смыслом ее жизни, ее профессией. За ней охотилась целая свора шпиков, но, несмотря на слежку, она продолжала агитационную работу. Выдавая себя за помещицу по имени Стася, Александра Ивановна переезжала из Кобрина в Брест, из Новогрудка в Вильно и Варшаву, сбивая со следа ищеек дефензивы.
Двенадцать лет жизни профессионального революционера научили Александру Ивановну хладнокровно смотреть в лицо опасности. Круглый год для нее была «горячая пора»: надо было вести агитацию, нести кремлевские идеи в массы, готовить забастовки батраков, собирать деньги для политических заключенных, организовать сопротивление расселению на хутора… Малейшая неосторожность могла погубить дело: брестские и кобринские сыщики знали ее в лицо. Не раз в укромном месте меняла она изысканный туалет богатой «пани» на убогое крестьянское платье и ночью пешком пробиралась в деревню. На тайных собраниях рассказывала крестьянам, как там, за кордоном, советские люди строят социалистическое общество, как за две пятилетки преобразилась огромная страна. В это время Западная Белоруссия все больше погружалась в трясину социальных бедствий, нищеты, политического и национального бесправия: народ, насильственно оторванный от своих братьев на востоке, изнывал под гнетом пилсудчиков.
Молодая женщина укрепляла веру людей в грядущее освобождение. Народ видел в ней бесстрашного борца с польским режимом. Люди знали, что около 4 лет провела она в тюрьме, испытала жестокие и оскорбительные допросы, но не склонила головы. После первого ареста Шуры Федосюк друзья решили взять ее на поруки. Польские власти потребовали «кауцию» – залог в пятьсот злотых. Где взять такую сумму? Во времена пилсудчины в белорусских деревнях неумолимо действовал полицейский прессинг. Крестьян штрафовали по любому поводу: за то, что коротка труба дымохода, ненадежно привязана собака, недостаточно глубоко или, наоборот, глубже необходимого вырыта канава... Финансовое положение крестьян-белорусов в реакционной и колонизаторской Польше было незавидным, денежными средствами располагала далеко не каждая семья. Но как только весть о положении Шуры Федосюк разлетелась по округе, крестьяне за одну ночь собрали полную «кауцию»: люди отдавали последние гроши, которые берегли на черный день.
– Я надеюсь, пани Федосюк, что мы с вами еще встретимся, – многозначительно сказал ей следователь на последнем допросе.
– Уверена, что не доставлю Вам этого удовольствия, – остроумно ответила Александра.
Это было весной 1939 года, за несколько месяцев до начала Второй мировой войны. Выйдя за ворота варшавской женской тюрьмы, Александра занялась поисками работы. Движимая желанием остаться в Варшаве и продолжить свою деятельность в центре ненавистного ей государства, она устроилась на макаронную фабрику, но пробыла там недолго: гитлеровские полчища вторглись на территорию Польши и двинулись к Варшаве. Взвалив на плечи узелок с пожитками, Александра присоединилась к людскому потоку, убегавшему от войны. На восточном берегу Буга она услышала весть, от которой радостно забилось сердце:
– Советские войска идут на освобождение Западной Белоруссии.
Советский Союз не мог остаться равнодушным к судьбам братского народа, не мог отдать его под фашистское иго. 17 сентября Красная армия по распоряжению правительства СССР вышла на западные рубежи.
Александра не помнила, как преодолела последние километры. На окраине Кобрина увидела группу людей в военных шинелях, с красными звездами на фуражках и не веря своему счастью, бросилась к ним: «Товарищи!»
Население Западной Белоруссии встречало солдат Рабоче-крестьянской Красной армии с радостью и надеждой, оказывая им посильную помощь. Рабочие и крестьяне создавали военно-революционные комитеты, разоружавшие полицейских, бравшие под охрану мосты, предприятия, другие важные объекты.
Утвердившаяся советская власть начала активно создавать в воеводствах и поветовых центрах органы управления. Им выпала задача организовать выборы депутатов в Народное собрание Западной Белоруссии, чтобы решить основные вопросы государственного строя. Выборы прошли 22 октября 1939 года на волне политического подъема – на избирательные участки пришли 96,7% выборщиков. Депутатами Народного собрания стали 927 депутатов: 804 мужчины и 123 женщины. В их числе была и Александра Федосюк.
Заседание Народного собрания Западной Белоруссии состоялось в Белостоке 28-30 октября 1939 года. На нем была принята Декларация о провозглашении советской власти и вхождении Западной Белоруссии в состав БССР. 1 ноября представители Народного собрания – делегация в составе 66 человек – отправились с текстом Декларации в Москву.
И вот вечер 2 ноября 1939 года. В Кремле заседают внеочередная пятая сессия Верховного совета СССР. На трибуне стоит она, Александра Федосюк, избранница освобожденного народа, член Полномочной комиссии Народного собрания Западной Белоруссии. Как умерить биение сердца, когда перед ней прославленные люди советской страны? По залу разносится ее пламенная речь, в которой заключены мысли белорусского народа:
– Мы, трудящиеся Западной Белоруссии, желаем войти в великую семью народов Советского Союза и вместе с ними честно работать, строить счастливую, зажиточную жизнь…
Верховный Совет СССР удовлетворил просьбу трудящихся Западной Белоруссии и принял ее в состав СССР.
Снова Кобрин. Александра Федосюк – председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся. Избиратели Антопольского округа посылают ее своим депутатом в Верховный Совет Белорусской ССР. Два года кипучей созидательной работы, направленной на строительство новой жизни в родных краях.
Когда грянула Великая Отечественная война, рано овдовевшая Александра Ивановна с малолетней дочкой Владой на руках эвакуировалась в глубокий тыл страны. «Мы вернемся сюда! Мы скоро вернемся!» – повторяла она, прощаясь с малой родиной. И действительно вернулась. Беспредельная любовь к родной земле позвала ее на передовую. Трудно представить себе душевное состояние молодой женщины-матери, решившей оставить в детском доме своего ребенка, чтобы пойти сражаться с врагом в глубоком тылу.
Серьезным и суровым был разговор с первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии, начальником центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования Пантелеймоном Пономаренко, которому изложила Александра свое решение. Отправка на подпольную работу в Брестскую область требовала взвешенного решения. Большой опыт подпольной работы, умение разбираться в людях, знание местных условий были убедительными аргументами. Однако руководство настораживал тот факт, что в Брестской области Александру знали как депутата, напечатанные в свое время предвыборные листовки содержали подробную информацию и фото, что теперь могло сыграть на руку фашистам и их приспешникам и обернуться для Александры разоблачением и смертью. Но это не остановило героиню. Весной 1943 года вместе с группой единомышленников Александра была заброшена в тыл врага. Сферой ее деятельности стали шесть партизанских отрядов, контролировавших территорию на юго-востоке Брестской области. Партизанские кони мчали ее в отряды под Кобрином, Дивином, Антополем. Ее пламенные речи звучали на крестьянских сходах в Гирске, Турной, Рудце, в больших и малых деревнях. Ей внимали сотни крестьян, истосковавшихся по живому правдивому слову. «Не дадим фашистам ни одного зерна!» – призывала она, и поля полыхали кострами горящего хлеба. В темные зимние ночи посты кобринских крестьян в длиннополых кожухах прокладывали ей путь, выверяя каждый метр на предмет безопасности.
Накануне 26-й годовщины Октябрьской революции Александра выступала в деревне Челищевичи. Открылось собрание под охраной партизан ее словами: «В этот час миллионы людей встречают там (она показала на восток) свободно и счастливо светлый праздник. Мы же еще находимся в соседстве с врагами, которые терзают и мучают белорусский народ. Но скоро придет им конец. Верьте, дорогие друзья, что следующий праздник Октябрьской революции мы встретим на освобожденной белорусской земле!»
Такие речи производили на людей сильное и радостное впечатление.
– Если наш депутат с нами, то и советская власть с нами, а значит, победа над фашизмом неминуемо близка, – говорили крестьяне и громили врага, как могли.
Вскоре гестаповцы узнали о появлении политического агитатора. В Кобрине были расклеены объявления, в которых фашисты обещали высокую награду тому, кто доставит ее живую или мертвую. Но объявления по ночам срывали подпольщики, не давая врагам ни малейшей надежды.
При непосредственном участии Александры Федосюк был сформирован крупный партизанский отряд им. Чапаева, созданы партийная и комсомольская организации. Вскоре отряд превратился в мощную боевую единицу, на его базе была создана партизанская бригада имени Чапаева, которая действовала в Кобринском и Антопольском районах. К моменту соединения с частями Красной армии в ее составе было 4 отряда общей численностью 886 человек, в том числе 156 конников.
Решением ЦК ВКП(б)Б от 24 июня 1943 года Александра Федосюк была утверждена членом Брестского подпольного обкома партии, а в декабре того же года – секретарем Дивинского подпольного райкома КП(б)Б.
После освобождения БССР от фашистских захватчиков Александра Федосюк занималась хозяйственной деятельностью, избиралась депутатом Верховного Совета Белорусской ССР 1-го созыва, Верховного Совета СССР 2-го и 3-го созывов. На руководящих должностях в качестве первого секретаря Кобринского райкома КПБ, секретаря Брестского и Молодечненского горкомов партии, заведующего отделом ЦК КПБ отличалась особым внимательным и чутким отношением к проблемам соотечественников.
Из встреч и бесед с избирателями выносила все, даже самые мелкие замечания, в каждом из которых находила важный государственный интерес. Как проходит лотерея в помощь детям-сиротам? Произведено ли остекление окон в детских домах? Эти и многие другие вопросы держала на контроле, принимая участие в их решении.
Получала пачки писем от знакомых и незнакомых и, читая, вникала в каждую из изложенных там проблем, откликалась делом и добрым словом. Письма от своих избирателей читала и разбирала лично, теперь они сами уже пласт истории. Вот фельдшер из небольшой деревни пишет по просьбе неграмотной вдовы Степаниды Марковской, которая просит поблагодарить депутата как представителя советской власти, давшей возможность ее сыну получать образование. Вот Фекла Михальчук просит оказать материальную помощь в связи с потерей кормильца, который был проводником у партизан. Вот кассир из Кобрина обращает внимание на недостаток родильных мест в старом роддоме. А вот демобилизованный солдат из Пружан сообщает о волоките в местной сберкассе. И даже одинокая женщина обращается с просьбой дать личный совет.
– Обязательно поддержим, поможем, разберемся, – такой была ее жизненная позиция, а судьба и пройденный путь, долгая, наполненная смыслом жизнь стали примером того, как выходцу из крестьянской глубинки можно добиться республиканского признания, уважения и любви.
