Летом 1944 года развернулись решающие бои за полное освобождение Белоруссии, вошедшее в историю под названием «Белорусская наступательная операция» − кодовое название «Багратион».
Союз партизан и военных
В июне-июле 1944 года Советская армия нанесла сокрушительный удар оккупантам на белорусской земле. Каждый день приносил радостные вести об освобождении все новых городов и деревень. Для Кобрина таким днём стало 20 июля – дата, навсегда вписанная в историю нашего города как один из самых памятных дней.
С глубокой благодарностью и признательностью мы вспоминаем воинов-освободителей 61-й армии 1-го Белорусского фронта, которые в ходе Люблин-Брестской операции принесли кобринчанам свободу.
Своевременно записанные воспоминания участников и очевидцев бережно хранят события тех летних дней. Так, первые данные о боях за Кобрин датированы 17-18 июля. В эти дни партизаны отряда им. Орлова совместно с воинской частью №48592, непрерывно участвуя во всех боевых действиях части, овладели населенными пунктами Борщи и Зосимы.
19-20 июля соединениями 9-го гвардейского стрелкового корпуса 61-й армии 1-го Белорусского фронта был освобожден город Кобрин. В освобождении города участвовали 12-я Пинская гвардейская под командованием полковника Д. Малькова и 212-я Кричевская под командованием полковника В. Кучинева стрелковые дивизии при поддержке части сил 271-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 16-й Воздушной армии под командованием подполковника К. Рассказова. Части дивизий форсировали реку Мухавец, с юга и востока ворвались в город и после четырехчасового боя выбили из него фашистов.
На подступах к городу
Начальник разведки 60-го гвардейского корпусного артиллерийского полка Алексей Маленков в своей книге воспоминаний «Лавиной грозной к Бресту» так описывает те памятные события: «В течение 19-20 июля шли ожесточенные бои за Кобрин – важнейший узел сопротивления на пути к Бресту. Здешняя земля начинена осколками мин и снарядов, обильно пролита кровью наших солдат…»
Очевидец так описывает действия 9-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-лейтенанта Г.А. Халюзина: «Бой шел на подступах к городу, внезапно захватить его не удалось. Обстановка сложилась такая: река Мухавец надежно прикрывала Кобрин с востока. На шоссе, ведущем к городу, немцы устроили завалы из спиленных придорожных деревьев. В городе были оборудованы на улицах и площади огневые позиции для артиллерии и минометов. Оборона была крепкой, но и у нас накопился немалый опыт и сноровка. Все делалось быстро, каждый знал свое место и задачу в бою.
Справа от дороги подошел и развернулся второй дивизион майора А.М. Суркова и открыл огонь по противнику. Вспышки выстрелов орудий, справа и слева от шоссе глухие удары, столбы взметнувшейся земли, дым разорвавшихся снарядов, грохот, смерч огня...
И вот наши гвардейцы ворвались в город. Между домами мелькали фигуры бойцов, задерживались на миг и, выпустив по гитлеровцам очередь из автомата, короткими перебежками двигались дальше».
Преодолевая сопротивление
Дмитрий Мальков, полковник, командир 12-й гвардейской Пинской стрелковой дивизии в книге воспоминаний «Сквозь дым и пламя» пишет: «Преследуя противника, дивизия за четверо суток продвинулась более чем на 120 километров.
На подступах к Кобрину противник оказал упорное сопротивление. После мощного огневого налета подразделения 29-го и 37-го гвардейских стрелковых полков перешли в атаку и с ходу ворвались в Кобрин. Завязались уличные бои...»
По воспоминаниям очевидцев, гитлеровцы вели огонь из окон и чердаков. Из глубины их поддерживали артиллерия и минометы. Гвардейцы врывались в дома, уничтожали фашистов гранатами, кололи штыками, били прикладами, расстреливали в упор. И сами гибли, отвоевывая для нас улицу за улицей, дом за домом.
«Большая группа гитлеровцев засела в одном из домов и сильным огнем остановила продвижение 1-й роты 37-го полка. Командир батальона гвардии майор Н.Г. Лысенко приказал выкатить полковые орудия ближе к пехоте. Артиллеристы ударили по дому, пулеметы сосредоточили огонь по окнам и чердакам. Воины бросились вперед. Через несколько минут в доме не осталось ни одного живого фашиста. Так же действовали и другие роты и батальоны полков.
Подошедшие части 212-й стрелковой дивизии усилили удары наших войск. Ожесточенный бой в городе продолжался более четырех часов. Разгромив гарнизон врага, войска 9-го гвардейского стрелкового корпуса 20 июля освободили Кобрин», – вспоминал Дмитрий Мальков.
Командир пятой батареи гвардии старший лейтенант Николай Мельник видел, как при очередной попытке подняться в атаку под сильным ружейно-пулеметным огнем залегла пехота.
Противник вел настолько плотный по заранее пристрелянным секторам обстрел, что на поле оставалось лежать неподвижно все больше и больше бойцов в выцветших, пропитанных потом гимнастерках. Мельник приказал выкатить орудия на открытую позицию и огнем прямой наводки уничтожить гитлеровцев, засевших в кирпичных домах.
«Орудийные расчеты с трудом перекатили 122-мм гаубицу, весом более трех с половиной тонн. С наблюдательного пункта было хорошо видно, как артиллеристы облепили колеса гаубицы и она медленно покатилась по полю. Остановились... Развернули в нужном направлении, еще похлопотали возле нее, затем будто замерли и, наконец, из ствола блеснуло пламя, раздался оглушительный выстрел, будто лопнул огромный футбольный мяч. Ударили и другие орудия. Батарея вела интенсивный огонь. Слева дружно вступили пушки, их резкие выстрелы заметно выделялись в грохоте боя», – читаем в воспоминаниях Алексея Маленкова.
Павел Белов, генерал-лейтенант, командующий 61-й армией, тогда записал в дневнике командарма: «21.07.1944. В 0.20 взяли Кобрин. Приказа Верховного Главнокомандующего и салюта еще не было, так как другие более важные успехи заслонили нашу маленькую победу...»
Говорят артиллеристы
Среди частей, которые в 1944 году освобождали город, был 1282-й армейский зенитно-артиллерийский Краснознаменный ордена Кутузова полк. Командовал полком гвардии полковник Дмитрий Борисов, который после войны был удостоен звания «Почетный гражданин города Кобрина». Позже герой рассказывал: «...19 июля 1944 года наши войска с ходу овладели городом Кобрин. 38-я артбригада двигалась по маршруту Антополь – Залесье – Кобрин – Мазури. Полк, двигаясь в боевых порядках бригады в готовности ведения огня с хода и с коротких остановок, занимая огневые позиции на переправах через реку Мухавец и канал Кобринский, выполнял задачу прикрытия бригады с воздуха и борьбы с разведывательной авиацией противника.
В июльских боях и особенно в боях за овладение городами Кобрин и Брест отличились, проявив стойкость, мастерство в стрельбе, находчивость и организованность на марше командир 1-й батареи капитан Слесарев, командир взвода 1-й батареи ст. лейтенант Ингликов, шофёры - ст. сержант Косенко, сержант Савченко, рядовые Петренко, Фокин, Бурцев, ефрейторы Родзевич, Ткаченко, командир отделения ст. сержант Суховерхов, радиотелефонисты сержант Кулачно, мл. сержант Шутеев, командир отделения сержант Подъелец, орудийные номера старшина Дикий, сержант Лахтодыр, рядовой Гапоненко...»
Слово – стрелковой дивизии
«Мне выпало счастье командовать 669-м стрелковым полком 212-й Кричевской стрелковой дивизии и освобождать город Кобрин. Как сейчас помню, вечером 19 июля передовые части полка подошли со стороны города Дрогичина к Кобрину. Взять город с ходу не удалось. Водная преграда и сильный артиллерийский огонь, открытый фашистами по наступавшим подразделениям, остановили продвижение наших войск. Пришлось готовить переправочные средства, вести тщательную разведку обороны противника, чтобы в решительном бою одолеть врага.
Вместе с нашей 212- й стрелковой дивизией с правого фланга наступала 415-я стрелковая дивизия полковника П. И. Мощанкова, которая обходила город с северной стороны. Боясь окружения, фашисты начали готовиться к отступлению в направлении Бреста, но покидать город не спешили, оказывали упорное сопротивление. Но изменить уже ничего не могли. Наступательный порыв советских воинов был выше всяких похвал. К утру 20 июля Кобрин праздновал освобождение от гитлеровцев», – писалучастник освобождения Кобрина Андрей Деревянко.
Город свободен от фашистов
Участвовал в освобождении Кобрина и 533-й армейский истребительный противотанковый полк под командованием П. Говорова, в котором командиром разведки служил гвардии младший лейтенант Иван Матвеев. В личных записях разведчика хроника освобождения Кобрина была расписана буквально по часам: «21 июля. Противник прошлой ночью оставил город. В 4.00 утра наша батарея выехала на Кобрин. Фронт ушёл уже к Бресту. Выстрелы до нас доносятся глухо. Вот мы подъехали к реке. Все мосты взорваны. Начали строить переправу для автотранспорта. Этим временем я пошёл в город. Взял с собой 3-х человек. В городе много разрухи. Население с узлами возвращается из лесов в свои жилища... Я собрал партийное собрание, на котором лично сделал доклад по вопросу «Политическая бдительность и задачи партийной организации»... Так и началась жизнь в только что освобождённом Кобрине».
Командование полка расположилось рядом с госпиталем (здание по ул. Советской). Описывая штаб, Иван Матвеев вспоминал: «На столе патефон, на стене висит балалайка с отломленным грифом. Вскоре нашли пластинки и приступили к веселью. Комната весёлая, условия хорошие. Немного подальше стоит 12-я гвардейская дивизия, в которой я работал после курсов командиром взвода учебного батальона. Связь у меня работает нормально, а поэтому беспокоиться не о чем, всё в порядке».
Здесь бывал Рокоссовский
Радостно, с хлебом и солью, с цветами встречал белорусский народ своих освободителей – воинов Красной армии. Крестьяне охотно помогали нашим войскам транспортом – подвозили боеприпасы и продовольствие, эвакуировали раненых. Радуясь успехам наших войск, они вместе с бойцами скорбили о павших в боях. На похороны погибшей за деревню Головчицы санинструктора 31-го артполка старшего сержанта Моргуновой пришли все жители деревни.
Воины 61-й армии после кобринской операции продолжали наступать, а штаб 1-го Белорусского фронта во главе с К. Рокоссовским, определяя очередные задачи, проводил совещание в одном из зданий по улице Первомайской (бывший кинотеатр «17 Сентября»). Дел у командующего в эти дни было много. Впоследствии Рокоссовский напишет: «...Мне как командующему фронтом пришлось много заниматься со штабом... На месте отрабатывалось всё, что было связано с предстоящим наступлением - управление войсками и в начале, и в ходе операции, маскировка движения наших войск, подвоз техники и боеприпасов, выбор и оборудование маршрутов и дорог, а также всяческие хитрости, которые бы ввели противника в заблуждение относительно наших намерений...».
